Противостояние 2 - Страница 7

К оглавлению

Нет, нет и нет!

- Дженна!

Уклониться уже не удавалось

- Привет, Майк... - устало сказала она

Майк Финн, заместитель выпускающего редактора, ответственный за новостную колонку, с изумлением смотрел на нее

- Надо же... Цела... А где русские соболя?

- Что?

- Нам сказали, что ты продалась русским... - с невинным видом сказал Финн

Вид то невинный - а глаза бегающие, как у любого новостного репортера, вечно ищущего чем бы поживиться...

- Кто сказал?

- Да так... Трепались...

- Вот и передай им. Дженна Вард передает им привет и советует засунуть языки в задницу! Все запомнил?

- Эй, Дженна, полегче. Свои... - с обиженным видом сказал Финн

- Майк... Здесь ловить нечего - с улыбкой сказала она

- Ну, как знаешь. Передавай привет русским.

Попытать счастья она решила в кабинете Марка Мондейла***, заместителя главного редактора, которого уже заколебали шутки связанные с его фамилией. Дженна была одной из немногих в редакции, кто не осведомился о степени родства, и Марк это ценил...

Марк забрался высоко по служебной лестнице, ему полагался не только отдельный кабинет - но и секретарь, роль которой исполняла старая грымза Нуни, которая на всех посетителей смотрела так, будто он принес в кабинет коровью лепешку на ботинках. В редакции газеты, где непрерывно звонят телефоны, а рабочим местом считается отгороженный уголок в общем зале со старым компьютером, стопкой бумаги и незамолкающим телефоном, отдельный кабинет с немецкой овчаркой Нуни на входе был настоящей роскошью.

- У себя?

- У себя, но...

Не дожидаясь, пока Нуни преградит вход в кабинет, миссис Вард толкнула от себя дверь кабинета большого босса

Выходец из Нью-Йорка, Марк Мондейл неизвестно где обзавелся техасской привычкой при любом удобном случае класть ноги на стол. Возможно, он считал, что это добавит еще несколько дюймов роста к тем пяти футами и девяти дюймам, которые имелись в наличии. Еще он курил, прикуривая одну от другой, и его кабинет просто пропах табаком. В данный момент, заместитель главного редактора Марк Мондейл, положив на письменный стол ноги в давно нечищеных ботинках, разговаривал сразу по двум телефонам, а в огромной, чуть ли с суповую тарелку пепельнице дотлевал окурок, один из многих...

- Нет! Нет, пошли его к черту, он врет!

- Мистер Мондейл, я ...

Не отрываясь от разговора, Марк Мондейл сделал замысловатый жест рукой, при этом упустив одну из телефонных трубок Любой, кто хорошо знал этого человека, мог с уверенностью сказать, что этот жест означает: пошли к черту! Так секретарь - овчарка и сделала, аккуратно закрыв за собой дверь. Миссис Вард осталась стоять.

- Черт бы все побрал... нет, это я не тебе. Говори.

На разговоры Мондейл потратил еще минут пять, кого-то послал ко всем чертям и бросил трубку, потом, только более вежливо, разделался с другим собеседником и тоже бросил трубку на рычаг. Снял со стола ноги - и воззрился на стоящего в его кабинете бывшего подчиненного.

- Джен! Здорово, мать! Садись давай, садись!

В общении Марк Мондейл напоминал то ли мафиози из нью-йоркской семьи, то ли еще кого. Насмотрелся сериалов.

- Рак легких тебе точно не грозит - иронически заметила Джен

- Да какой рак. Один день живем. Сразу говорю - зарубежка мне пока не нужна. После прошлого раза от меня до сих пор не отстали.

- Не нужна? - саркастически улыбнулась Дженна, доставая из сумочки конверт - даже такая не нужна?

Марк Мондейл был близорук - но боялся в этом признаться и надевал очки только тогда, когда в кабинете кроме него никого не было. Вот и сейчас, он вытряхнул из конверта бумаги, разложил их на столе и начал насиловать свои глаза, пытаясь прочитать то, что там написано.

- Как дела в Сальвадоре? Говорят ты оттуда...

- В Сальвадоре? Отлично дела в Сальвадоре.

Мондейл усмехнулся

- Да ну... А я как раз собирался крепко прищучить нынешнюю администрацию за положение дел там? А ты говоришь...

- Да брось... Все там нормально. Только иногда утром находят в канаве пацанов по шестнадцать - двадцать лет, у которых вырезаны глаза. Или все лицо сожжено горелкой. Но это всего лишь издержки демократии, не так ли?

Мондейл уже листал бумаги

- Возможно, возможно...

Он еще ничего не понимал. Но добравшись примерно на середину - понял.

- Ты что, рехнулась, мать?

- Почему же? Я просто хочу рассказать правду о том, что там происходит.

- Какую правду? О том, что там идет война - это и все так знают. Чарли Уилсон****, черт бы его побрал, все уши прожужжал про это.

- Я не про эту правду. Нас кормят дерьмом.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю.

Мондейл нацепил на нос очки - в присутствии посторонних он почти никогда этого не делал - и воззрился на миссис Вард так, как будто видел ее впервые в жизни.

- Ты чего хочешь добиться?

- Того, чтобы наши граждане знали правду целиком, а не только одну ее сторону, которую преподносят нам в препарированном и простерилизованном виде. Там много дерьма - и я намерена вывалить его на суд читателей.

- А ты уверена, что американцы хотят знать эту правду? Ты не задумываешься, почему Рейган побеждает с таким отрывом, хотя даже на экране видно, что он развалина развалиной. Он не ищет правду. Он предлагает простые рецепты сложных проблем. Он каждому дает свое определение, простое и незамысловатое. И людям это черт побери нравится. Рейган им говорит, что русские - плохие парни, они - наши враги и обычный американец хочет прочитать про то, как хорошие парни американцы побеждают плохих парней русских, а не то, что заставит его задуматься о том, а в самом ли деле русские такие плохие. Размышлять - это тоже труд, а американцы не слишком-то любят трудиться, если им за это не платят.